|
|||||||||
|
Современная
литературная критика: статьи, очерки, исследования Т. Е. Загвоздкина Намечаемый выход из лабиринта оказывается ложным: герой слышит "неведомые шаги", которые приближаются к нему, он предчувствует "опасную, тревожную встречу", "сумеречного фантома" (4, 379). С этого момента начинается "петербургская чертовня": "засиял свет", Я "стало светло как днем", раздается зовущий, красивый и нежный женский голос, увлекающий его в бездну. Случайно спасшийся герой слышит множество голосов, шагов, музыку. Он присутствует при ночной вакханалии нечисти: "Некоторые фразы напоминали ржание - иные -жестокий визг; увесистый, деловой хохот перемешивался с шипением. Голоса женщин звучали напряженным и мрачным тембром, переходя время от времени к искушающей игривости с развратными интонациями камелий... Жаргон тюрьмы, бесстыдство ночной улицы, внешний лоск азартной интриги и оживленное многословие нервно озирающейся души смешивалось с звуками иного оркестра, которому первый подавал тоненькие, игривые реплики" (4, 384, 385). Ночное царство бесовства воплощает инфернальную сущность новой действительности, способной к смене личин, к двойничеству, к преступлению. Неведомый хор ревом провозглашает: "Привет Избавителю! Смерть Крысолову!" Само название рассказа "Крысолов", образ Крысолова, "истребителя крыс и мышей", пиршество крыс-оборотней, "коварных и мрачных существ, владеющих силами человеческого ума" (4, 391) - все это вызывает аллюзии со знаменитой легендой о гамельнском Крысолове. История Крысолова из Гамельна — один из самых популярных сюжетов в немецкой, а затем и мировой литературе. Легенда восходит к немецкому фольклору, а позднее становится предметом художественного осмысления в творчестве целого ряда писателей. Сюжет ее таков: В 1284 году крысы и мыши наводнили городок Гамельн. Отцы города обещали денежное вознаграждение (в другом варианте - дочку бургомистра в жены) тому, кто избавит город от нашествия грызунов. Появляется странник в пестрой одежде (по одному из вариантов -Охотник, по другому - Музыкант), который игрой на дудочке увлекает за собой крыс и мышей и топит в реке Везер. Но жители городка пожалели о своем обещании и ничего Крысолову не заплатили. Через некоторое время он снова появляется в городе, переменив наряд, и жестоко мстит гамельнцам: в воскресный день во время обедни, когда взрослые были в церкви, он вновь заиграл на дудочке, увлекая за собой всех гамельнских детей, и увел их к лесной горе, которая разверзлась и навсегда поглотила детей. В одном из вариантов говорится, что Крысолов увел детей и утопил в Везере. (Этот сюжет лежит и в нитке знаменитой поэмы М. Цветаевой "Крысолов") (6). -- Грин использует некоторые сюжетные эпизоды легенды-архетипа, отказавшись от буквальной ее интерпретации. Прежде всего сохраняется "крысиная" мифологема как воплощение оборотинчества, бесовства, вакханалии: крысы могут "изменять свой облик, являясь как человек... могут также причинять неизлечимую болезнь, пользуясь для того средствами, доступными только им. Им благоприятствует мор, голод, война, наводнение и нашествие... Они крадут и продают с пользой, удивительной для простого труженика, и обманывают блеском своих одежд и мягкостью речи. Они убивают и жгут, мошенничают и подстерегают; окружаясь роскошью, едят и пьют довольно и имеют всё в изобилии" (4, 392). Мифопоэтическая картина "крысиного" пиршества в тексте Грина восходит к древнейшим представлениях о мышах (крысах) как хтонических животных, символизирующих преимущественно темные, злые силы, которые "связаны с дьяволом и его демоническими помощниками и служат ведьмам" (7). В Средние века эти существа рассматривались как ипостась сатаны, обладающая сверхъестественной силой и способная претерпевать различные метаморфозы (8). В гриновском рассказе звучит перекличка и со стихотворением Г. Гейне "Бродячие крысы". Крысы-оборотни, пирующие в Банке, как и бродячие крысы Гейне, хотят перекроить мир: Крысы подобного
склада У Гейне голодные крысы воплощают неминуемую революцию, им ничто не остановит, кроме "факта жаркого" и "аргументов, что пах* нут салатом": Бродячие крысы, о
горе! Грин своеобразно интерпретирует старинную легенду: вместо Гамельна события происходят в Петрограде; Крысолов появляется только в конце повествования, убивая страшную огромную крысу; сюжет с игрой на дудочке совсем не используется; история детей, уведенных Крысоловом, вообще отсутствует. Такое сюжетное построение позволяет говорить лишь об определенных аллюзиях со знаменитой легендой. Но легенда как архетип присутствует в произведении Грина: мифологема крысиного царства, мифологический образ Крысолова чрезвычайно насыщенны, более того, имя "Крысолов" выносится в заглавие произведения и становится ударно семантическим. на верх страницы - к началу раздела - на главную |
||||||||
|
|||||||||
