Современная литературная критика: статьи, очерки, исследования
Александр Грин: современный научный контекст
к содержанию

Т. Е Загвоздкина (Киров)
Идеи космизма в романе А. С. Грина «Блистающий мир»
начало::продолжение::окончание

Идея романа «Блистающий мир», созданного в марте 1923 года, зародилась у Грина еще в 1910 г., во время Авиационной недели в Петербурге. Тема полета человека волновала писателя давно: об авиаторах его рассказы «Тяжелый воздух» (1912),«Состязание в Лиссе» (в 1910 г. написан, в 1921 г. опубликован и др.).

Но в этих рассказах звучит разочарованность и даже раздражение Грина но поводу «современных аэропланов»,тех «неуклюжих махаэнов, в которых ездят с таким шумом и риском» [1].

Для писателя они «мертвы»; «это - материя, распятая в воздухе»; «непрочное, безобразное сооружение, насквозь пропитанное потными испарениями мозга, сочинившими его подозрительную конструкцию...» (3, 435).

Грина привлекает другой аспект проблемы: вдохновенный полет преображенного человека, преодолевающего время и пространство.

В русле мифологической традиции начала XX века у писателя складывается космологическое мироощущение с его пониманием человека как части Космоса. «Бессмсргное величие вселенной» и «преображенная новая природа человека» - вот идеи, которые захватывают писателя.

Это было время, когда в России вызревает уникальное направление, приобретающее общечеловеческое значение: русский космизм, представленный именами таких выдающихся философов и ученых, как В. Соловьев, Н. Флоренский, С. Булгаков, Н. Бердяев, А. Горский, Н. Сетницкий, Н. Федоров, К. Циолковский, В. Вернадский, А. Чижевский, В Купревич и др.

Идеи русского космизма разрабатывались в различных аспектах: философском, научном, религиозном. Грину как художнику; вероятно, был ближе духовно-философский взгляд на проблему, нежели научный. По посиоминамиям современников, сам он говорил, что его интересовал прежде всего полет «человеческого духа» [2]. Не случайно одним из черновых названий романа было «Божий мир».

Идеи философов-космистов, безусловно, оказали влияние на формирование гриновского мировидения. Н. Бердяев различает несколько течений в русском православии: «космоцентрическое, узревающее Божественные энергии в тварном мире, обращенное к преображению мира»... и «антропоцентрическое, историософское, эсхатологическое, обращенное к активности человека в природе и обществе... Эти течения ставят проблемы о космосе и человеке» [3].

Другой русский мыслитель П. Флоренский выдвигает идею внутреннего единства мирового целого («поиски всеединства»), подчеркивая значение «ноуменального зерна вещей» для понимания природной реальности Космоса. Ему присуще яркое чувство космоса как живого целого, восприятие неисчерпаемой мощи природы и в то же время ее причастности «иному миру». Философ говорит о той «незримой ноуменальной силе», из которой вырастает тварное бытие. «Сквозь зияющие трещины человеческого рассудка, - уверяет он, - видна бывает лазурь Вечности» [4].

По мнению современного исследователя проблемы русского космизма С. Семеновой, «генетической чертой», определяющей это новое мироопюшение, является «идея активной эволюции... Человек для активно эволюционных мыслителей — существо еще промежуточное... далеко не совершенное, но вмеcnе с тем сознательно творческое, призванное преобразить не только внешний мир, но и собственную природу» [5].

Обозначая проблему исследования человека как космопланетарного феномена в развитии русской философии и науки XX века, прослеживая многообразие учений, связанных с пониманием жизни, ее места и роли во вселенной, В. Казначеев и Б. Спирин приходят к выводу: главная идея «иосмистов» - «Загадка жизни таится в космических просторах» [6].

А. Грин, обратившись во второй половине 1921-го года к созданию романа о полете человека в «блистающий мир» трансцендентного, горние области человеческого духа, оставил множество набросков, отрывочных записей и отдельных неоконченных глав будущего романа.

Так, одна из рукописей носит название «Алголь» и предварена комментарием Н. Н. Грин, где утверждается, что этот отрывок - одно из начал романа, который писатель собирался назвать «Алголь - Звезда Двойная». Это название вошло потом как прозвище Друда в «Блистающий мир» [7]. И хотя летающий герой в этом черновом варианте еще не появляется, писатель работал над его текстом несколько месяцев. Показательно само «астральное» название текста: Алголь beta Persei! — «одна из замечательнейших переменных двойных звезд, расположенных в созвездии Персея, отличающаяся необыкновенной изменчивостью своего света.

Персидский астроном X века Аль Суфи называет Алголь Красной звездой, в настоящее же время Алголь - звезда редкого белого свечения. Принадлежа к переменным (двойным) звездам, изменяющим по временам свою яркость, Алголь и среди них отличается непостоянством блеска. Остальные двойные звезды в созвездии Персея - темно-желтые, голубые и зеленые, и только Алголь то ярко-красная, то фосфорически-белая. Расположена она на Млечном Пути и ежегодно то приближается к Земле на 3700 км, то удаляется на 3700 км от нее. Алголь меняет и свои размеры: в период изменчивости звезда в продолжении двух дней и 13 часов бывает одинаковой яркости и 2 и 1/2 величины; в остальные же 7-8 часов она уменьшается до размеров 4 величины и опять вырастает до прежней величины» [8].

Таким образом, выбор Грином для своего будущего героя знакового имени необычного небесного светила явно указывает, во-первых, на космологическое мышление писателя, а во-вторых, на его следование древней мифопоэтической традиции, когда герой, совершивший земные подвиги, оказывается на небе в качестве Звезды или Созвездия (например, миф о Плеядах и Орионе, о Персее и Андромеде и др.). Такая уникальная во всех своих параметрах звезда, как Алголь, приинадлежащая верхнему миру - Космосу, осмысливаясь мифотворчески, присутствует в черновике романа «Блистающий мир», а затем и в его окончательном варианте как архетип образа героя - Друд «Двойная Звезда».

на верх страницы - к началу раздела - на главную