|
|||||||||
|
Современная
литературная критика: статьи,
очерки, исследования Ирина Панаиоти
(Феодосия)
Настоящими жемчужинами нашей коллекции являются работы керчанина Жоржа Матрунецкого. В работах «Зов воли» и «Одинокая страна» яркие краски распадаются на всевозможные оттенки серебристых, сероватых, золотисто-охристых тонов. Писал художник широко, где прозрачно, где густо, и часто «королевской» краской были белила и слоновая кость. В полотне «Конец улицы» цвет мягок, очертания предметов слегка тают во влажном приморском воздухе. Благодаря особым техническим приемам художник достигает эффекта «перламутровой» поверхности. Тихой, углубленной жизни соответствует его письмо с тонкими лессировками. Вместе с музейной добротностью его картины обладают свойством, сближающим их с природным явлением, у них есть состояние. С изменением освещения они меняются, из сизо-серой становятся перламутровой, жемчужной. Тонкие подробности, сближенные тона, сложный цвет в одном мазке, само направление мазка - все это создает напряженную, но внешне неактивную жизнь холста. Матрунецкий уникален как поэт рефлексов и психофизических состояний изменчивой жизни, деликатность и утонченность цветового решения, расположение форм на холсте позволяют при предельной немногословности добиваться убедительного эффекта. -- В работах феодосийца Василия Флорескула одинаково материальны, густы, плотны и небо, и облака, и вода, а стены строений характеризуют постоянно меняющееся цветовое отношение: живой мазок - все это создает ощущение стихийности, присущее его городу не менее, чем не тронутой природе. Его работу «Старый город», как и все другие, характеризует активная фактура, созданная масляной краской, разнообразием способов ее наложения, движения кисти и мастихина, а порой, просто выдавленная на холст прямо из тубы, засохшими острыми краями мазка усиливает впечатление экспрессии, порой производит впечатление некой живописной стихийности. Объемная воспринимается как реальный, но как в себе замкнутая отвлеченная, благородная и взысканная гармония. Настоящий художник, вглядываясь в современность, всегда замечает, что все прошлое - живо, что настоящее - это тоже прошлое, лишь видимое вне перспективы, не приведенное в ясность последовательностью и хронологией. Он понимает, что мы повторяем слова и жесты предков, живем их желаниями, трепещем их вкусами, горим их страстями, и ту фразу, что была оборвана их смертью, повторяем скороговоркой и иногда доканчиваем, уже от себя, своим голосом. Очень легко быть романтиком, фантастом, пассеистом [5], и трудно быть неповторимым в повседневной реальности. «...Искусство есть всегда хождение по канату. «Чуть-чуть и сорвался. Не выдержал художник равновесия между духом и материей внешних, видимых форм, и его работа так и остается результатом многочасового труда, не становясь актом искусства». В.Милашевский [6]. Вечная гармония через призму души - так можно определить назначение подлинного искусства. Примечания
на верх страницы - к началу раздела - на главную |
||||||||
|
|||||||||
Человеческая фигура в
произведениях искусства всегда возникает из стиля, из среды. Вместе
с тем им охотно веришь: потому, что в них есть подлинность и даже
больше - своя удивительная жизнь: чудится, что они могут выходить из
рамок картины, входить в наши комнаты, одухотворенные тем же
призрачным бытием, что и романтические персонажи. Так, в полотне
«Корабли в Лисе» В. Соло [3] есть удивительная атмосфера: эта
работа, как выдержанное старое вино, притягивает к себе взгляд
мягкими медовыми оттенками, и благородная бронза только подчеркивает
классическое исполнение сюжета.