Литературная критика - Репрезентация творчества Александра Грина в СССР
к содержанию

7.1 Сказочники сталинской эпохи (начало::окончание)

Постановку экранизации гриновского произведения официальная власть доверила Александру Птушко. Чтобы в полной мере оценить специфику творческого стиля Птушко, сформированного сталинской эстетикой, необходимо подробнее остановиться на биографии режиссера и его предыдущих работах в кино.

К началу шестидесятых Птушко был обладателем многих престижных премий. Он начал творческую деятельность в кино в 1927 году (всего через пять лет после гардинской экранизации Грина) как один из первых советских аниматоров. Уже первые шаги на избранном поприще принесли ему заслуженное звание новатора: на три года опередив Уолта Диснея [397], он снял первый звуковой объемный мультфильм Властелин быта (1932), первый полнометражный анимированный фильм Новый Гулливер (1935), первый советский стереозвуковой широкоэкранный фильм Илья Муромец (1956). В тридцатые годы особым успехом у советских зрителей пользовались картины Новый Гулливер и Золотой ключик (1939), в которых режиссер успешно сочетал приемы игрового и кукольного кино.

Птушко был безусловным лидером в области новых кино-технологий и комбинированных съемок, причем на его работах учились некоторые голливудские режиссеры [398]. Фильмы Птушко стали знамениты еще и своей масштабностью: в Новом Гулливере было задействовано более полутора тысяч кукол, а более поздняя постановка Илья Муромец была занесена в книгу рекордов Гиннеса по количеству статистов и лошадей в массовых сценах [399].

Однако после войны, в годы свирепствования ждановской кампании против космополитизма, Птушко пришлось скорректировать тематику и стиль своих фильмов. Сохранив эпическую масштабность картин, режиссер отрекся от любых сатирических элементов и иностранных заимствований. Хотя режиссер и в тридцатые годы предпочитал придавать заимствованным сюжетам яркую отечественную окраску [400], в годы ждановщины ему пришлось перейти исключительно на русский национальный материал: русский миф, эпос, былину. Картины Каменный цветок (1946), Садко (1953), Илья Муромец принесли ему государственные премии и личное одобрение Сталина [401].

Птушко, вместе с другим патриархом советского сказочно-фантастического киножанра Александром Роу, стал основателем особого жанра сталинского кинематографа – кино-былины [402]. Одно из наиболее интересных определений этому специфическому жанру дано в начале фильма Птушко Каменный цветок: в прологе к главной истории заводские дети просят сторожа рассказать им сказку, на что тот дает весьма примечательный ответ:

Сказки – это про курочку Рябу да про золотое яичко и прочее, что старухи маленьким детям сказывают. Ты, поди, опоздала такие слушать, да и не умею я… про старинное житье – это вот помню. Да только не сказки это, а сказы да побывальщины [курсив мой – Н.О.] прозываются. […] Я, может, про твою прабабку говорить стану, а ты говоришь - «сказка»! [403]

Таким образом, словом «сказка» определятся только бытовой фольклор с фантастическим элементом, причем он предназначается для самой младшей возрастной категории – видимо именно по причине наличия явной «небылицы», даже нелепости (все знают, что куры не несут золотых яиц – значит, только самым маленьким это может быть интересно). По логике персонажа Каменного цветка, который, очевидно, выражает и авторскую позицию, людям, не нуждающимся в опеке няньки, надлежит слушать «сказы да побывальщины» вместо небылиц. Поскольку любая достоверная информация в сталинском государстве является сакральной, старик с характерной для своего времени шпиономанией таинственно добавляет: «Иное, слышко-ко, не всякому говорить можно. С опаской надо» [404].

Этот фильм в 1946 году занял первое место в советском прокате: его посмотрело более 23 миллионов зрителей [405]. Садко в 1953 году также стал одним из лидеров проката. Подобная статистика красноречиво свидетельствует о том, что кино-сказы Птушко вышли далеко за пределы жанровых рамок «детского кино» и были рассчитаны на широкую аудиторию без возрастных ограничений. В этом отношении успех Каменного цветка можно сопоставить с недавним лидером мирового проката The Lord of the Rings [406] (2002-2004) – одним из немногих случаев, когда киноэпос, основанный на литературной сказке/фэнтези стал одинаково популярен среди разных возрастных категорий. В то же время, кино-былину Птушко можно считать одним из типичных отражений сталинской эпохи послевоенного периода.

Жанр сочетал непременные эстетические требования эпохи позднего сталинизма: масштабность, патриотический пафос, эпический размах [407], прославление русского народа. Все эти компоненты полностью соответствовали с постулатом социалистического реализма о благотворном влиянии фольклора на развитие зрительского национального самосознания [408]. Жанр народного сказа апеллировал к мифологическому сознанию, господствовавшему среди членов советского общества, основанного на мифологических представлениях об окружающем мире [409].

на верх страницы - к содержанию - на главную