Литературная критика - Репрезентация творчества Александра Грина в СССР
к содержанию

5. Методологическая основа данной работы (начало::окончание)

Одновременно, будет рассмотрен вопрос о литературном новаторстве Грина, чья вымышленная литературная страна Гринландия много лет подавала повод советским критикам упрекать писателя в бегстве от действительности. Мы увидим, что создание фантастических стран является типичным для целого жанра западной литературы [106], в то время как для русской литературы создание вымышленной страны, снабженной подробной географической картой, можно считать уникальным. Критические споры о жанровой принадлежности Грина ведутся до сих пор. Снятие идеологического давления позволило наконец рассматривать Грина в контексте многообразия направлений мировой литературы ХХ века.

Следующая часть данной работы посвящена второй ипостаси образа Грина в советском обществе: в центре дискуссии становится проблема репрезентации Грина как литературного персонажа. Этот вопрос будет рассмотрен в контексте сталинской модели создания «синтетического героя» [107] - именно так Петер Кенез (Peter Kenez) определяет главных персонажей послевоенных фильмов-биографий. Мы позволим себе расширить применение этой модели, рассматривая в ее контексте создания горьковского цикла Жизнь замечательных людей (серия возобновлена в 1934 году). Подобная концепция позволяет проследить истоки формирования сталинской канонической модели «героя-идеала» сквозь многие десятилетия советской культуры, вплоть да 1980-х годов.

На примере анализа трех произведений, главным героем которых является Грин, мы проследим трансформацию как личного (писательского), так и общественного (сформированного писателем, то есть читательского) отношения к Грину.

Последовательный анализ повестей Черное море (Константин Паустовский), Волшебник из Гель-Гью (Леонид Борисов) и Повелитель случайностей (Валентин Зорин) соответствует главам 4, 5, и 6.

Тексты будут рассмотрены на нескольких уровнях: на личном или микроуровне (элементы биографии, возможные побудительные причины), на среднем уровне (собственно текстовой анализ) и макроуровне (время написания, политическая эпоха и ее парадигмы).

Таким образом, при исследовании текстов мы постараемся создать некое трехмерное изображение не только писательского отношения к Грину, но и отношения к Грину самой эпохи, и той мере, в которой коллективные стереотипы эпохи повлияли на индивидуальное создание очередного стереотипа (в данном случае – стереотипного образа Грина как героя литературного произведения).

Третья часть данной работы посвящена кинематографической репрезентации гриновских произведений. Несмотря на широкую популярность Грина в советском обществе, феномен экранизации Грина ни разу не оказывался в центре внимания ни литературоведов, ни исследователей кино. А между тем, эта тема дает богатейший материал для исследований.

В кратком введении к этой части диссертации мы коснемся теории советского кино и экранизации. Кроме того, будут определены некоторые теоретические подходы, которые будут применяться на протяжении всех пяти глав, посвященных экранизациям Грина. Особое внимание будет уделено концепциям, изложенным Петером Кенезом (Peter Kenez) [108], Стефеном Хатчингсом [109] (Stephen Hutchings) и Жозефиной Уолл [110] (Josephine Woll) в работах, посвященных советскому кинематографу и культуре. Сама часть будет разделена на пять глав, в соответствии с пяти советскими экранизациями произведений Грина. Они будут расположены в хронологический последовательности: Алые паруса (реж. Птушко, 1961), Бегущая по волнам (реж. Любимов, 1967), Блистающий мир (реж. Мансуров, 1984), Золотая цепь (реж. Муратов, 1986), Господин оформитель (реж. Тепцов, 1987).

-Красивый дизайн на все случаи жизни в фотоальбомах-

Главный принцип и философию третьей части можно охарактеризовать словами Майи Туровской: фильм будет рассматриваться как феномен «запечатленного времени» [111]. Помимо анализа экранизации как определенного «слепка», или вариации на тему гриновского первоисточника, мы будет также анализировать каждый фильм в его социо-культурном контексте. Таким образом, киноверсии произведений Грина будут рассмотрены как (1) результат взаимодействия гриновского сюжета и философской концепции с художественной концепцией авторов фильма; (2) результат влияния культурных парадигм эпохи на восприятие гриновских произведений кинематографистами.

Итак, основными методологическими принципами и целью данной работы являются:

• тщательное изучение документов (критических статей, литературных произведений, фильмов); определение их как основной области исследования;

• изучение культурных парадигм советского периода;

• реконструкция «мифов о Грине», сконструированных советской идеологией посредством критических статей, художественной литературы, экранизаций;

• рассмотрение статей, повестей и экранизаций в качестве одновременно субъекта и объекта идеологической обработки; художник как медиум между высшей партийной идеологией и массовой аудиторией

• попытка переоценки облика Грина-художника и Грина-мыслителя с более объективных критических позиций;

• введение творчества Грина в широкий контекст развития русской и западной культуры.

на верх страницы - к содержанию - на главную