Литературная критика - Репрезентация творчества Александра Грина в СССР
к содержанию

Вступление: «Тот самый Грин»

В сценарии Григория Горина к фильму Марка Захарова Тот самый Мюнхгаузен [12] с исключительной точностью описан процесс творения идеологического мифа. Несмотря на то, что действие фильма происходит в XVIII веке, его аналогия с советской идеологической и культурной моделью совершенно очевидна.

В притче Горина Мюнхгаузен, при жизни находящийся в остром конфликте с государственной и общественной парадигмой, после смерти активно используется государственной системой.

Сразу после символических похорон барона его труды, вызывавшие ранее бурное возмущение официальных лиц, начинают массово издаваться. Редакторские дополнения и объяснения до неузнаваемости меняют суть историй барона Мюнхгаузена. На главной площади города с необычайными торжествами устанавливают памятник, ничем не похожий на реального барона.

Все его творческое наследие узурпируется государством, которое, трансформировав образ барона до полной неузнаваемости, добивается полного слияния его (неприемлемых ранее) работ с официальным дискурсом.

В конце концов сам Мюнхгаузен, чья смерть была только инсценировкой, решает «воскреснуть». Но теперь ему, «тому самому» Мюнхгаузену приходится бороться со своим официальным двойником, «мифическим» Мюнхгаузеном.

В своей притче Горин описал судьбу многих русских писателей, посмертно «вписанных в контекст» искусства социалистического реализма. На месте барона Мюнхгаузена мог бы фигурировать и Александр Грин – отвергаемый идеологией при жизни, а после смерти трансформированный критикой и принятый в лоно советской литературы.

Александр Степанович Грин [13] (1880-1932) вошел в историю литературы как один из самых своеобразных писателей-неоромантиков [14]. Его имя до сих пор окружено легендами, многие из которых являются продуктами советского идеологического мифотворчества.

В данной работе произведения Грина будут рассмотрены как пример культурного объекта, который подвергся определенной и весьма интенсивной идеологической обработке. Сформировавшийся в результате этого процесса образ Грина как культурный знак является уникальным и, в то же время, типичным продуктом советской эпохи. «Знак Грина», сформированный в советской культуре преимущественно в 1960-е годы, представляет собой совокупность социально-культурных знаков времени, которые часто оказываются вне пределов адекватного восприятия литературного первоисточника. Советский стереотип восприятия Грина частично перешел в пост-советскую эпоху - в качестве культурного наследия тоталитарного государства.

Цель данной работы – осмыслить модель творчества Грина, сконструированную советской идеологией, а также процесс влияния этой модели на восприятие Грина в различных аспектах: критическом, художественном, кинематографическом.

Данная работа является первой попыткой документального анализа формирования облика «официального Грина». Однако прежде, чем приступить к исследованию сконструированного идеологией образа писателя, мы попробуем взглянуть на «того самого Грина», каким он был до своей символической смерти - на самого писателя, его личность и исторический контекст.

-Первый гавайский эко-клуб красоты-

Прежде всего, будет проведен краткий обзор биографии Грина, чтобы проследить формирование художественных и философских воззрений писателя. Таким образом, в дальнейшем мы сможем апеллировать к некоторым лейтмотивам гриновского творчества, сопоставляя их с предложенной идеологической интерпретацией советской эпохи. Кроме того, краткий обзор основных событий в жизни Грина – в частности, документальные сведения о его отношении к революционному движению – позволит более объективно проанализировать позднейшие идеологические наслоения и критические манипуляции, произведенные над образом самого писателя и его биографией в советское время.

на верх страницы - к содержанию - на главную