![]() |
|||||||||
|
Автобиографическая повесть.
Одесса Переход к Севастополю в открытом, без берегов, море, при сильном волнении; вид стай дельфинов, несущихся быстрей парохода, их брызгающие фонтанчики, белые брюха, темные спины, их тяжелые выскакивания — всё действовало упоительно. Ночью при качке было приятно спать, приятно было ходить, покачиваясь, смеяться над тем, как тошнит слабых пассажиров. Нечто настоящее начало совершаться вокруг; всё начало отвечать своему назначению - плыть. Понемногу я знакомился с интересами и рассказами матросов. Они, то есть интересы, сосредоточивались на доступных женщинах, пересудах о начальстве, на выпивке, портовых сплетнях. Некоторые песенки я запомнил; например, первую строфу модной тогда:
В прошлом году итальянский пароход "Колумбия" столкнулся с пароходом "Владимир" Р.О.П. и Т. "Колумбия" потопила "Владимир" и ушла, не приняв на борт гибнущих. Погибло триста человек. Долго в Одессе пели:
Из матросских росказней я помню хорошо три о греке-поваре на одном пароходе Добровольного флота, который умел гадать. У одного матроса пропал кошелёк с деньгами. По просьбе жертвы кражи повар взял сито, нацепил его висеть на ручку уполовника, отметил край сита чертой и заголосил басом "Сито, а сито, скажи хто узял гроши?" Присутствовала вся команда. Сито само повернулось и уставилось чертой против вора. Сенсация! -- Про того же повара говорили, что он разговаривал со своимими кушаньями, например: "Соуси, соуси, не чопуритессь, соуси!" (то есть не сопротивляйтесь). Или "Та це вы, баклажаны, дурни, аж не видите, що я горилку дую?!" Один преподаватель Анапских мореходный классов так матерился, что и весь класс начинал его материть, а дело кончалось дракой. У боцмана Хоменко, на пароходе «Херсон», была складная металлическая стопка, стоило предложить ему выпить, как он растягивал свою стопку трубкой и опивал таким образом угощающего. Еще на стоянке и Одессе к нам в обед приходил безработный матрос, молодой, стройный, сильно загорелый и изрытый оспой человек. Он ел с нами дня три. Впоследствии я встречал его на купанье за волнорезом и узнал, что его расчетная книжка замарана, то есть в ней отметка за воровство. Поэтому он не мог никуда поступить. Это был лучший пловец в Одессе. Он нырял с камня саженей на пятьдесят вперед, оставаясь под водой более двух минут. Его бронзовое угреватое тело было почти сплошь покрыто чудно сделанной красной, черной и синей татуировкой, большей частью непристойного содержания. Говорили, что он сутенер. Но он был всегда деликатен, сдержан и держался с достоинством. назад :: дальше :: к содержанию |
||||||||
|